Отправлено: 03.03.09 15:18. Заголовок: Гречко Андрей Антонович Битва за Кавказ (продолжение)

Предисловие

Уже не годы, а десятилетия отделяют нас от того исторического дня — 8 мая 1945 г., когда в предместье Берлина — Карлсхорсте представители германского верховного командования подписали акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Великая Отечественная война, которую вел советский народ почти четыре года против немецко-фашистских захватчиков, завершилась полной победой. Советский народ отстоял социалистическую Родину, завоевания Великой Октябрьской социалистической революции. Фашизм был повержен. Война закончилась там, откуда она пришла. Разбитые немецко-фашистские армии безоговорочно капитулировали. Была разгромлена и милитаристская Япония. Время не властно над памятью человечества. Народы мира никогда не забудут те грозные годы, когда над землей бушевал ураган второй мировой войны, ввергая миллионы людей в пучину страшного кровопролития.

Вторая мировая война, которая длительно готовилась в тайне от народов реакционными силами империализма и которую развязала фашистская Германия, втянула в свою орбиту большинство стран мира. В этой войне прямо или косвенно участвовало более 80 процентов населения земного шара. Война принесла огромные человеческие жертвы и уничтожение материальных и культурных ценностей, созданных на протяжении многих столетий человеческим трудом. Об этом нельзя забывать ради будущего, ради того, чтобы не допустить новой мировой опустошительной войны. Минувшая война явилась суровым испытанием для Советского государства, ибо основная тяжесть ее легла на плечи нашего народа. Великая Отечественная война вошла в историю как героический этап в жизни советского народа, который под руководством Коммунистической партии одержал всемирно-историческую победу. Много важных событий на фронте и в тылу произошло за годы тяжелой борьбы Советского государства, его народа и армии. Большинство событий этого героического периода нашло свое отражение в многочисленных трудах историков, политических и военных деятелей. И это понятно, ибо изучение событий второй мировой войны, ее опыта имеет важное значение не только для исторической науки, но и для правильного понимания многих политических, экономических и военных проблем современности.

Среди важнейших событий Великой Отечественной войны видное место занимает битва за Кавказ. Боевые действия между Черным и Каспийским морями продолжались около 15 месяцев и вошли в историю советского военного искусства как сложный комплекс оборонительных и наступательных операций. В битве за Кавказ принимали участие сухопутные войска, силы Черноморского флота, Азовской и Каспийской военных флотилий, авиация, партизаны. Советским войскам пришлось действовать в бескрайних степях, форсировать реки, вести бои на море и в воздухе, в лесах и горах. В этой борьбе отразились трудности экономического и военного характера, которые пришлось испытать советскому народу. Здесь выявились недостатки и положительные стороны в деятельности военного командования, неудачи и успехи советских войск. Здесь проявился патриотизм и массовый героизм советского народа.

Надежды Гитлера на «молниеносную» войну против СССР уже в 1941 г, потерпели крах. Победа советских войск под Москвой, сокрушительные удары под Ростовом и Тихвином развеяли легенду о непобедимости немецко-фашистской армии. Стремясь оправиться от поражения и вновь захватить инициативу, немецко-фашистское командование, воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, и в 1942 г. свои главные силы по-прежнему держало на советско-германском фронте, имея главную группировку на его южном крыле. Главная цель гитлеровского командования в летней кампании заключалась в том, чтобы окончательно уничтожить Советские Вооруженные Силы, лишив их важнейших военно-экономических центров, и закончить войну против СССР в 1942 г. Основные усилия гитлеровское командование сосредоточило на южном участке фронта «с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет»{1}. Немецкое верховное командование разработало план непосредственного овладения Кавказом, получивший условное наименование «Эдельвейс».

Политическое и военное руководство Германии рассчитывало, что успешному осуществлению этого плана будет способствовать вступление в войну против Советского Союза Турции. Большие надежды фашисты возлагали и на раздоры, которые, по их расчетам, должны были возникнуть между народами Кавказа. Однако плану «Эдельвейс» не суждено было осуществиться. Войска Северо-Кавказского и Закавказского фронтов во взаимодействии с Черноморским флотом в тяжелых и упорных боях остановили захватчиков в предгорьях и на перевалах Главного Кавказского хребта, а затем, перейдя в наступление, разгромили и изгнали их с территории Северного Кавказа. В ходе этой грандиозной борьбы выдержала суровые испытания дружба народов братских республик Кавказа со всеми народами нашей страны. Советская Армия отстояла территориальную целостность Кавказа, национальную независимость его народов. В этой борьбе были сорваны планы Гитлера по захвату богатейших хлебных районов Северного Кавказа, источников нефти и других видов стратегического сырья. Борьба за Кавказ имела не только огромное значение для нашей страны. В ходе этой борьбы Советская Армия преградила германскому империализму дорогу в страны Центральной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и тем помогла народам этих стран в их борьбе за национальное освобождение. Победа Советской Армии в битве за Кавказ явилась результатом огромных усилий всего советского народа, народов Кавказа. Она явилась замечательным примером патриотизма и массового героизма советских воинов. Каждый вид Вооруженных Сил — Сухопутные войска, авиация и Военно-Морской Флот, каждый род войск, партизаны и герои подполья внесли свой вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков на Кавказе.

Битва за Кавказ проходила не изолированно от других событий Великой Отечественной войны, она связана с боевыми действиями советских войск на других участках советско-германского фронта, с титаническими усилиями тружеников тыла нашей страны. В самый ответственный момент битвы на Волге гитлеровцы не смогли перебросить под Сталинград крупные силы с Северного Кавказа. Таким образом, боевые действия на Кавказе весьма благотворно повлияли на Сталинградскую битву и на создание предпосылок для контрнаступления Советской Армии, так же как и победа под Сталинградом оказала решающее влияние на ухудшение военно-стратегического положения вражеских войск на Кавказе. В ходе борьбы за Кавказ советские войска приобрели богатый опыт боевых действий в степных и горных условиях, Десантных операций, борьбы в приморских районах сухопутных войск во взаимодействии с авиацией и военно-морскими силами. Опыт боевых действий советских войск на Кавказе был в дальнейшем учтен и развит при действии Советских Вооруженных Сил на Балканах на завершающем этапе войны с фашистской Германией. Этот опыт не потерял своего значения и на сегодняшний день.

В настоящем труде автор стремился наиболее полно воссоздать ту обстановку, в которой развертывались и происходили военные события на огромном пространстве между Черным и Каспийским морями, показать героическую борьбу советских воинов, партизан и партийного подполья, ту огромную роль, которую сыграли края и республики Северного Кавказа и Закавказья в обороне и изгнании немецко-фашистских захватчиков с территории Северного Кавказа. Автор не считает, что все вопросы боевых действий на Кавказе в годы Великой Отечественной войны освещены детально. Для такой цели потребовался бы гораздо более обширный и подробный труд. В книге описываются главным образом те действия сухопутных войск, авиации и флота, которые представляют наибольший интерес для изучения опыта войны. Основой для написания труда послужили документальные материалы центральных и местных архивов, трофейные документы, а также личные воспоминания автора как участника многих операций на Северном Кавказе. Автор выражает сердечную признательность Адмиралу Флота С. Г. Горшкову и Главному маршалу авиации К. А. Вершинину за помощь в написании данного труда, особенно разделов, касающихся боевых действий Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил. Во время битвы за Кавказ Адмирал Флота С. Г. Горшков, будучи командующим Азовской военной флотилией и членом Военного совета 47-й армии, и Главный маршал авиации К. А. Вершинин, будучи командующим 4-й воздушной армией, вложили немало усилий и таланта в дело обороны и освобождения Кавказа от немецко-фашистских захватчиков. При работе над книгой были использованы воспоминания участников битвы за Кавказ: В. Ф. Сергацкова, Ф. С. Колчука, В. А. Вруцкого, Т. К. Коломийца, Н. Т. Жердиенко, М. Т. Каракоза. В подготовке труда к изданию большую помощь оказали В. А. Калинин и В. В. Муратов. Всем им автор приносит глубокую благодарность.

 Отправлено: 03.03.09 15:39. Заголовок: Глава 5. На Кубанско..

Глава 5.
На Кубанском плацдарме

(Схемы 15, 16)

Немецко-фашистские войска, разгромленные под Сталинградом и в предгорьях Главного Кавказского хребта, отступали. С каждым днем фронт на Северном Кавказе сужался, вражеская группировка все более прижималась к Таманскому полуострову. Катастрофическое положение своих войск на Северном Кавказе гитлеровское командование пыталось выставить перед миром «в хорошем свете». Когда войска Паулюса под Сталинградом были уже обречены на разгром, Гитлер, надеясь поднять моральный дух солдат, всячески расхваливал былые заслуги этих войск, а самого Паулюса повысил в звании. Так и в войска, прижатые к Азовскому морю, сыпались благодарности и награды. Командующего группой армий «А» генерал-полковника Клейста Гитлер произвел в чин генерал-фельдмаршала. В телеграмме Клейсту говорилось: «В знак благодарности к вашим личным заслугам, точно так же в знак признания заслуг ваших войск во время решающих боев на востоке, с сегодняшнего дня (1 февраля 1943 г. — Авт.) я произвожу вас в чин генерал-фельдмаршала»{220}. Любопытна телеграмма новоиспеченного генерал-фельдмаршала Клейста, которую он отправил войскам в тот же день: «С сегодняшнего дня фюрер произвел меня в чин генерал-фельдмаршала и при этом обратил особое внимание на то, что это производство является признанием заслуг командования и войск в решающих боях на востоке. Таким образом, мое производство в этот чин я отношу за счет заслуг моих неподражаемых войск и командования»{221}.

Все это было попыткой сделать хорошую мину при плохой игре. Боевой дух «неподражаемых войск» неуклонно падал. Уже на следующий день после повышения в звании Клейста немецкое верховное командование отдало приказ об усилении военно-полевых судов и введении в действие смертного приговора [288] без обычного судебного процессуального порядка. Но никакие самые грозные меры и даже расстрелы уже не могли восстановить боевой дух солдат. Командованию 17-й армии вскоре после этого был сделан упрек в том, что ему «до сих пор не удалось привести в порядок свои соединения», а также в том, что «за короткий срок изменилось настроение личного состава армий». Если даже у немцев «изменилось настроение», то румынские и словацкие части, входящие в группу армий «А», были в еще большей степени деморализованы. Уже в январе 1943 г. румынское командование «предлагает перебросить в Крым все румынские дивизии, которые введены в бои в полосе 17-й армии». Надежность румынских дивизий значительно ослабла. В первых числах февраля командование группы армий «А» вынуждено было признать, что «на подразделения румынских частей нельзя ни в коем случае надеяться»{222}. Румынские солдаты группами и в одиночку дезертировали или сдавались в плен Красной Армии. Многие из них самовольно уходили в тыл. Дело дошло до того, что в районе Джанкоя были подготовлены специальные места, а проще, лагеря, куда доставлялись схваченные во время бегства румынские солдаты. Генерал-фельдмаршал Клейст вынужден был обратиться в генеральный штаб румынской королевской армии с жалобой к Антонеску на плохие действия румынских войск на Кубани и просил указать командирам дивизий на «необходимость выполнения ими своего долга». Гитлеровцы использовали все меры, чтобы восстановить боевой дух своих союзников. В середине февраля Гитлер издал приказ, в котором требовал «потерпевших поражение союзников принимать корректно и в дальнейшем обращаться с ними по-товарищески и прилично». Однако заискивание не помогало. Тогда для «наведения порядка» в румынских частях в группу армий «А» прибыл военный министр Румынии генерал Пантази. 6 февраля между ним и начальником штаба группы армий «А» полковником Гарбеа состоялись переговоры, во время которых обсуждались мероприятия по подъему морального и боевого духа румынских частей. В качестве этих мер генерал Пантази сообщил, что маршал Антонеску уполномочил командиров румынских дивизий утверждать смертные приговоры. По заданию Антонеску военный министр выехал в румынские войска «с целью подъема их морального и боевого духа». Пантази хотел на месте установить боеспособность румынских частей и узнать имена командиров, проявляющих «признаки усталости»{223}.

А 23 февраля в журнале боевых действий группы армий «А» записано: «Полностью отказался воевать 1-й батальон 19-й [290] румынской пехотной дивизии. Румынское командование хотело расстрелять каждого третьего...»{224}. Как видим, и генералу Пантази не удалось поднять моральный и боевой дух своих войск. Не меньшее падение боевого духа наблюдалось и в словацких частях. Что ж, для падения морального духа немецко-фашистских войск и их сателлитов имелись все основания. Как ни пытались гитлеровские генералы навести порядок в своих войсках, но, видя безвыходность положения, сами бомбардировали ставку Гитлера донесениями о надвигающейся катастрофе. 27 января начальник штаба 17-й армии доносил в ставку: «Командующий 17-й армией, как и раньше, такого мнения, чтобы со всеми силами двинуться в северном направлении. Иначе нам придется пережить второй Сталинград». И, словно вторя ему, в тот же день командующий 1-й танковой армией телеграфирует Клейсту: «Надо сломать русское превосходство в воздухе, иначе на позиции «Готенкопф» будет катастрофа»{225}.

Но было бы ошибкой считать, что северокавказская группировка немецко-фашистских войск в начале 1943 г. была окончательно деморализована и ослабила сопротивление наступавшим советским войскам. Скорее, наоборот, чем ближе наши войска прижимали противника к Черному и Азовскому морям, тем ожесточеннее становилось его сопротивление. Немецко-фашистское верховное командование надеялось всеми силами удержать кубанский плацдарм. Оно прекратило эвакуацию своих частей в Крым. В середине января были запрещены отпуска для всех войск, воевавших на востоке. Что касается войск, находившихся на Кубани и Таманском полуострове, то Клейст ходатайствовал «о переброске на таманский плацдарм всех отпускников и выздоравливающих всех дивизий, входящих в состав 17-й армии, ввиду того что армия понесла значительные потери (в целом 11300 человек)». А 2 февраля был издан приказ: «Ни один самолет, вылетающий из Крыма и не везущий на своем борту предметов снабжения, не должен совершать посадки в районе полуострова Тамань».

17-я армия получила пополнение живой силой и техникой. Усиленными темпами развернулось строительство оборонительных сооружений на так называемой Голубой линии. С этой целью в группу армий «А» прибыл генерал-инспектор саперных войск и укреплений генерал саперных войск Якоб. Для поддержки своей северокавказской группировки немецко-фа-шистское командование сосредоточило на аэродромах Крыма и Тамани до 1 тыс. самолетов, пытаясь ударами с воздуха остановить продвижение наших войск. [291]

Бои за освобождение Краснодара

В первых числах февраля 1943 г. войска Северо-Кавказского фронта продолжали сражаться с противником на рубеже Брынъковская, Брюховецкая, Кореновская, западнее Усть-Лабинской, юго-восточнее Краснодара и одновременно готовились к операции по освобождению этого города. К этому времени фронт обороны немецко-фашистских войск на Северном Кавказе значительно сократился, что дало возможность противнику уплотнить боевые порядки соединений 17-й армии. Кроме того, немецкие дивизии пополнились за счет запасных частей и частей армейского подчинения. Противник имел в своем тылу хорошие дороги. Наличие достаточного количества автотранспорта позволяло ему снабжать свои войска всем необходимым.

Гораздо хуже обстояло дело со снабжением в наших войсках. В частях Северо-Кавказского фронта не хватало боеприпасов, горючего, продовольствия. Почти все дороги в полосе действий стали совершенно непроезжими. Очень часто боеприпасы и продовольствие приходилось переносить на руках. Для этой цели наше командование вынуждено было выделять целые команды из состава строевых частей. Так, например, в 56-й армии из-за отсутствия хороших дорог и автотранспорта для подноски боеприпасов и продовольствия было занято до 40 процентов личного состава боевых частей. Но никакие трудности не должны были помешать войскам Северо-Кавказского фронта выполнить свою главную задачу— завершить освобождение советского Кавказа от немецко-фашистских захватчиков. В то время Северо-Кавказский фронт имел в своем составе 7 общевойсковых армий, куда входило 30 стрелковых дивизий и 33 стрелковые бригады. Для поддержки боевых действий наземных войск фронт имел 4-ю и 5-ю воздушные армии, насчитывавшие в своем составе 462 самолета разных марок. Командующий Северо-Кавказским фронтом, указывая в своей директиве, изданной несколько позже, на дальнейшие планы боевых действий фронта «по завершению полного окружения кавказской группировки немцев и уничтожения или пленения ее», поставил Черноморскому флоту задачу: с целью обороны Азовского побережья со стороны моря и нарушения здесь морских коммуникаций противника сформировать командование и штаб Азовской военной флотилии с штабом в При-морско-Ахтарской или Ейске. Бронетанковые силы фронта состояли из 5-й гвардейской (командир подполковник П. К. Шуренков), 63-й (командир подполковник М. М. Дергунов) и 92-й (командир подполковник Н. Б. Мартынов) танковых бригад, одного танкового полка и пяти отдельных танковых батальонов, В составе этих частей [292] было 275 танков. Большинство танков находилось в Черноморской группе. Артиллерия фронта состояла из 10 армейских артиллерийских полков, 4 гаубичных артиллерийских полков, 1 гаубичного артиллерийского полка большой мощности, 11 истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 5 минометных полков и 10 гвардейских дивизионов реактивной артиллерии.

Противник к этому времени имел в составе своей 17-й армии три армейских, один горнострелковый и один кавалерийский корпуса. Всего против войск Северо-Кавказского фронта действовало десять пехотных, четыре горнострелковые, две легкопехотные, одна танковая, одна моторизованная, одна авиаполевая и две кавалерийские дивизии. Стремясь остановить продвижение наших войск, противник создал вокруг Краснодара сильную систему обороны. Кроме того, он использовал для этой цели оборонительные сооружения, построенные нашими войсками в августе 1942 г. Вся местность на подступах к Краснодару была изрыта противотанковыми рвами и окопами, большие площади, дороги, удобные пути были заминированы.

4 февраля командующий Северо-Кавказским фронтом поставил войскам конкретные задачи: силами 58-й и 9-й армий с рубежа Брыньковская, Брюховецкая нанести главный удар на Славянскую и Варениковскую, а силами 37-й и 46-й армий— на Краснодар. Черноморская группа войск должна была наступать: 18-я армия — вдоль левого берега р. Кубань на Троицкую, 56-я армия — на Георгие-Афипскую, Мингрельскую, 47-я армия — основными силами на Троицкую и частью сил на Крымскую. Этот план командующего фронтом оказался не лучшим, так как требовал больших перегруппировок войск. Дело в том, что Краснодарская операция возникла в ходе наступления наших войск и у командования не было времени на ее подготовку. Это обстоятельство сильно мешало производить крупные перегруппировки. Оно требовало умелого использования сил на прежних направлениях и рубежах, вводя в бой на решающих направлениях вторые эшелоны и резервы. Изменение разграничительных линий между правофланговыми армиями как раз и вызвало нежелательные перегруппировки. 6 февраля Ставка Верховного Главнокомандования указала командующему Северо-Кавказским фронтом: «...всемерно форсировать наступление по окружению и уничтожению краснодарско-новороссийской группировки противника. Необходимо сократить сроки перегруппировки войск, не дожидаясь подхода вторых эшелонов, продолжать наступление и выполнять задачу в сроки, указанные директивой Ставки»{226}. [293]

Однако время было упущено. Но даже и за те пять суток, которые ушли на подготовку операции, командованию фронта не удалось сосредоточить необходимые силы на основных направлениях. Артиллерия резерва Главного Командования все еще была далеко от войск, тылы сильно растянуты, не улучшилось и снабжение войск боеприпасами, горючим и продовольствием. Противник же успел за это время привести в порядок свои части и укрепить оборону. 9 февраля после короткой артиллерийской подготовки войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление. С северо-востока на Славянскую и Троицкую наносили удар 9-я и 58-я армии. Однако продвинуться вперед этим войскам в течение двух дней не удалось. Дело в том, что этим армиям пришлось наступать через Лебяжий лиман, который к этому времени сильно разлился и превратился в серьезную водную преграду. Другой причиной неудачного наступления являлось то, что противник, опасаясь флангового удара, создал на этом участке фронта наибольшую плотность войск. Более успешно развивалось наступление в центре. Войска 37-й армии в первый же день наступления прорвали оборону противника в районе Дядьковской и 10 февраля освободили Старомышастовскую. Тем временем правофланговые соединения 18-й армии в районе Пашковской форсировали р, Кубань. Боясь окружения, противник вынужден был поспешно отводить свои войска из Старокорсунской. Используя успех соседей слева и справа, перешла в наступление 46-я армия и к концу дня 10 февраля завязала бой за Динскую. С юга на Краснодар наступала 56-я армия. На этом направлении советским воинам пришлось действовать в исключительно трудных условиях. Переходя в частые контратаки, враг оказывал ожесточенное сопротивление. Особенно напряженные бои разгорелись в 10 км южнее Краснодара за населенный пункт Шенджий. Противник создал здесь мощный узел сопротивления. Но уже ничто не могло остановить наступательный порыв советских воинов. Части и подразделения 10-го гвардейского стрелкового корпуса охватили Шенджий с флангов и стремительной атакой разгромили немецкий гарнизон.

Освободив Шенджий, наши войска стремительно продвигались вперед. На степных просторах между железнодорожной магистралью и Краснодарским шоссе завязались тяжелые бои. Советские воины метр за метром отвоевывали родную землю, приближаясь к сердцу Кубани Краснодару. В донесении начальник политотдела 46-й армии, действовавшей северо-восточнее Краснодара, полковник Марков сообщал Военному совету Северо-Кавказского фронта о боях на подступах к Краснодару; «За 9—10 февраля части «Фикус», [294] «Астра» и «Лимон»{227} продолжали вести наступательные бои и к 9.00 11 февраля заняли населенные пункты: совхоз «Агроном», Динская и Старокорсунская. Противник оказывал серьезное сопротивление. Партполитаппарат частей проводил беседы, митинги, посвященные успешному наступлению наших войск на фронтах Отечественной войны. В партийных и комсомольских организациях проходили совещания коммунистов и комсомольцев, на которых подводились итоги боев и намечались задачи на предстоящий наступательный бой. С новым пополнением проводились беседы по вопросам воинской присяги...В частях «Астра» вручались ордена бойцам и командирам, отличившимся в боях против немецко-фашистских оккупантов. В беседах и на митингах бойцы и командиры выражают твердую уверенность в силах Красной Армии и непреклонную решимость к быстрейшему и окончательному разгрому врага...Партийно-политическая работа обеспечивает высокое политико-моральное состояние личного состава. Многие бойцы и командиры в борьбе с врагом проявляют образцы мужества и отваги»{228}.

Тем временем советские войска вышли на ближние подступы к Краснодару — южный берег Кубани. Завязались ожесточенные бои на переправах. Гитлеровцы, отходившие на северный берег, находили смерть от огня наших пулеметчиков и автоматчиков в ледяных волнах быстрой реки. Мужество и героизм проявляли саперы. Под непрерывным обстрелом врага они работали по пояс в ледяной воде, забивали сваи, наводили переправы. На одном из участков совсем не было льда. Тогда саперный взвод под командованием младшего лейтенанта Градасова незаметно переправился на северный берег реки, захватил сосредоточенные там переправочные средства противника и увел на свою сторону 12 лодок и 1 паром. В ту же ночь на них переправились советские воины и, сбив охранение врага, закрепились на берегу. Первым форсировала р. Кубань группа пехотинцев под командованием старшего сержанта Гарецкого. Захватив небольшой плацдарм, отважные воины отбили несколько контратак противника и обеспечили переправу более крупных подразделений. Форсировав Кубань и преодолев ряд узлов сопротивления, войска 11-го гвардейского стрелкового корпуса с ходу ворвались на южную окраину города. Одними из первых проникли в Краснодар части 40-й отдельной мотострелковой бригады [295] под командованием генерал-майора Н. Ф. Цепляева, 31-я стрелковая дивизия полковника П. К. Богдановича и 10-я стрелковая бригада подполковника Н. М. Ивановского.

Особенно отличились в боях за освобождение Краснодара бойцы и командиры 40-й мотострелковой бригады. 10 февраля бригада получила приказ во взаимодействии с частями 31-й стрелковой дивизии в 8.00 11 февраля перейти в наступление с ближайшей задачей овладеть Старокорсунской, в дальнейшем Пашковской, Краснодаром. Утром 11 февраля бригада четырьмя батальонами перешла в наступление. Сломив сопротивление небольших групп противника на рубеже его обороны, подразделения бригады в 7 часов 40 минут освободили Старокорсунскую и, не останавливаясь, продолжали наступление на Краснодар. В 13 часов 30 минут части бригады заняли Пашковскую, затем ворвались в Краснодар и к 19 часам завязали бой за трамвайное депо. Засевшие в домах группы противника отчаянно сопротивлялись. Тогда командир бригады решил еще до подхода основных частей одной ротой, усиленной легкими пулеметами, произвести разведку боем, захватить депо и развить наступление на железнодорожную станцию. Прочесывая огнем улицы города, рота стремительным броском овладела трамвайным депо, а когда подошли свежие силы, захватила железнодорожную станцию. Уничтожив в этом бою большое количество солдат и офицеров противника, захватив трофеи, бригада продолжала наступление. Ночью командир бригады, выслав разведку на центральные улицы Краснодара и приведя подразделения в боевой порядок, решил немедленно ворваться в центр города. Батальону автоматчиков он приказал удерживать железнодорожную станцию, а частью сил перекрыть железную дорогу в направлении Новороссийска. Другой батальон группами по 15—20 человек, прочесывая огнем пулеметов улицы города, создавая шум и панику, в 1 час 10 минут 12 февраля стремительным броском ворвался в город, уничтожая отступавших гитлеровцев. Через 20 минут бригада овладела главными улицами Краснодара — Пролетарской и Красной и заняла оборону на юго-западной окраине города. В уличных боях бок о бок с советскими воинами сражались партизаны и подпольщики.

В этот день Советское информбюро сообщило: «12 февраля на Кубани наши войска, в результате решительной атаки, овладели городом Краснодар, а также заняли районный центр и железнодорожный узел Тимашевская, районные центры и железнодорожные станции Роговская, Динская, Новотитаровская, районный центр Тахтамукай».Так Краснодар — сердце Кубани, ее экономический, административный и культурный центр, город казачьей славы - снова стал свободным. [296] Большую помощь наземным войскам в Краснодарской наступательной операции оказала наша авиация. 4-я и 5-я воздушные армии, ранее действовавшие в различных районах, разделенных Главным Кавказским хребтом, с выходом войск Северо-Кавказского фронта на подступы к кубанскому плацдарму оказались в одном районе. Сначала было решено пространственно разграничить их боевые действия: 4-й армии действовать севернее и северо-западнее Краснодара, 5-й — южнее и юго-западнее его. Однако опыт показал, что в обстановке, когда районы боевых действий тесно соприкасаются, а характер задач обеих армий в основном однотипен, целесообразно иметь единое централизованное управление. Исходя из этого, общее руководство всей авиацией было возложено на командующего 4-й воздушной армией генерал-лейтенанта К. А. Вершинина. В боях на подступах к Краснодару летный состав авиационных частей, несмотря на сложную метеообстановку, действовал с большим напряжением.

Потеря Краснодара была тяжелым ударом для гитлеровцев. Они лишились одного из самых крупных своих опорных пунктов и основного узла железнодорожных и шоссейных дорог на Кубани. Однако германское информационное бюро, пытаясь затушевать отступление своих войск, так комментировало потерю Краснодара: «В ходе планомерного передвижения для сокращения линии фронта эвакуирован город Краснодар». В связи с этими комментариями уместно вспомнить, о чем трубила геббельсовская пропаганда в августе 1942 г., когда немецко-фашистские войска захватили Краснодар. Захлебываясь от восторга, берлинское радио 10 августа 1942 г. вещало на весь мир: «На восточном фронте за последние 24 часа произошли события, которые окажут решающее влияние на исход войны. Советам нанесен новый сокрушительный удар, последствия которого до сих пор еще не могут быть по-настоящему оценены. Германские войска захватили Краснодар и Майкоп. Потери этих двух крупнейших промышленных городов окажут огромное влияние на общее военное положение»{229}.

Таким образом, полгода назад гитлеровцы утверждали, что захват Краснодара окажет «решающее влияние на исход войны». Кто же им мог поверить, что ради «сокращения линии фронта» они добровольно эвакуируют город, который, по их заявлениям, имел большое военное значение?! Уместно также вспомнить, что еще совсем недавно немцы хвастали, будто Германия уже добывает нефть в Майкопе. Немецкие газеты и радио широко рекламировали созданное в Берлине «Общество [297] по переработке кавказского табака» и другие грабительские организации. Гитлеровцы рассчитывали всерьез и надолго обосноваться на Кавказе и Кубани. Нет, это была не добровольная эвакуация, а самое настоящее поражение. За время полуторамесячного наступления от предгорий Кавказа до Краснодара войска Северо-Кавказского фронта, пройдя с ожесточенными боями большой путь, очистили от немецко-фашистских захватчиков богатейшие земли Северного Кавказа, Ставрополья и значительную часть Кубани. Они освободили около 2 тыс. населенных пунктов, в том числе 20 городов и 40 районных центров. Сейчас, говоря об отступлении немецко-фашистских войск с Кавказа, бывшие гитлеровские генералы и некоторые буржуазные военные историки пытаются доказать, что это был «плановый отход», что гитлеровцам удалось благополучно эвакуировать через Ростовскую горловину и Таманский полуостров не только людей, но и технику, оружие. Эти утверждения весьма далеки от истины. Сами гитлеровцы в период «планомерного отхода» признавали: «Отступление войск идет быстрее отступления всего другого, как, например, эвакуация транспортов»{230}.

А если учесть, что эти транспорты были загружены военным имуществом и награбленным добром, то станет ясной эта «благополучная эвакуация». При поспешном отступлении гитлеровцы бросали множество военных материалов и техники на многих узловых железнодорожных станциях. Так, только в Минеральных Водах советские войска захватили 1500 вагонов с различными грузами. Гитлеровская ставка была сильно обеспокоена этой «планомерной эвакуацией». 23 февраля она потребовала от командования 17-й армии «доложить, как обстояли дела с потерей 200 грузовых автомашин в 4-м велосипедном полку». Ответ был далеко не утешительным: «Армия удивлена запросом главного командования сухопутных войск о потере 200 грузовых автомашин. Если армия выйдет с позиции «Готенкопф» при десятикратной потере в автомашинах, она будет очень довольна»{231}. Эти признания самих гитлеровских генералов красноречиво доказывают далеко не планомерный их отход с Кавказа. На пути отступления от Главного Кавказского хребта до Краснодара противник оставил десятки тысяч убитых солдат и офицеров. Он потерял разбитыми и уничтоженными огнем нашей артиллерии и авиации свыше 270 танков, более 260 орудий, 70 самолетов, до 250 пулеметов и свыше 2 тыс. автомашин. Преследуя врага, наши части захватили 400 танков, 827 орудий, 144 самолета, до 1750 пулеметов, около 10 тыс. автомашин, [298] свыше 2 тыс. мотоциклов, десятки железнодорожных составов и складов с военным имуществом{232}. Однако поспешное отступление немецко-фашистских захватчиков с Кавказа не мешало им широко применять свои варварские методы «выжженной земли». Во всех войсках действовал приказ Гитлера № 4 «О порядке отхода и оставления местностей». Этот приказ требовал уничтожения всего оружия, автомашин и т. д., которые не могут быть взяты с собой; разрушения всех объектов, зданий, представляющих ценность для противника; увоза всех мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если не всего гражданского населения{}an> .

Этот приказ своего фюрера гитлеровские вояки выполняли с особой охотой. Отступая, они в дикой злобе ко всему советскому беспощадно истребляли ни в чем не повинных мирных жителей — женщин, стариков, детей, разрушали города и станицы. Оккупанты уничтожили всю промышленность Кубани, нанесли тяжелый урон сельскому хозяйству, разрушили дороги и мосты, линии и средства связи, коммунальное хозяйство городов и станиц, сожгли больницы и школы, разграбили и уничтожили культурные ценности. В Краснодаре еще задолго до бегства гитлеровцы заминировали все лучшие общественные здания, а при отходе целые кварталы города превратили в развалины.

Население Кубани восторженно встречало своих освободителей. Несмотря на тяжелое положение в крае, кубанцы были готовы отдать все силы, чтобы помочь Красной Армии быстрее разгромить врага и освободить родную землю. Уже на следующий день после освобождения Краснодара крайком партии обратился к трудящимся Кубани: «Братья и сестры! Теперь наша боевая задача — в короткий срок стереть кровавые следы пребывания гитлеровских разбойников на Кубани, быстрее восстановить разрушенное хозяйство. Доблестная Красная Армия победоносно продвигается на запад, очищая от немецких оккупантов новые и новые города и села нашей Родины. Наш святой долг - всеми мерами помочь красным воинам скорее разгромить фашистские орды, скорее освободить всю Советскую страну от гитлеровской нечисти»{234}.

Трудящиеся Кубани горячо откликнулись на призыв партии. Уже вскоре после освобождения Краснодара, выражая свою любовь и заботу о Красной Армии, колхозники Кубани сдали государству из своих личных запасов 504 тыс. пудов [299] зерна. С готовностью мстить гитлеровским бандитам кубанские казаки направили около 8 тыс. казаков-добровольцев и 6 тыс. лошадей своему 4-му гвардейскому Кубанскому казачьему кавалерийскому корпусу. Трудящиеся освобожденной Кубани за короткий срок собрали и сдали в фонд строительства танковой колонны «Советская Кубань» 44 491 тыс. рублей. Казаки выразили желание, чтобы танковую колонну, построенную на собранные ими средства, передать в 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус{235}.

Колхозники Теучежского района выступили с инициативой начать сбор средств на строительство танковой колонны «Советская Адыгея». Эту инициативу горячо подхватили все труженики советской Адыгеи. Люди отдавали родной армии все, что имели. Вот телеграмма председателя колхоза «Большевик» Штейнгардтского района А. П. Сусликова Государственному Комитету Обороны: «Следуя патриотическому примеру многих сынов нашей Родины, вношу 100 тысяч рублей из своих личных сбережений на постройку танка и прошу его наименовать «Кубанский казак-гвардеец». Пусть наши бойцы на этом танке беспощадно истребляют немецко-фашистских захватчиков и тем самым приближают нашу окончательную победу над коварным врагом»{236}.

Освободив Краснодар, наши войска, ни на один день не приостанавливая наступления, продолжали отбрасывать врага все дальше и дальше на запад. К утру 13 февраля дивизии, действовавшие в центре фронта, вышли на рубеж Долиновка, Нововеличковская и Елизаветинская. На правом крыле фронта в это время наши войска сломили сопротивление частей прикрытия противника на рубеже р. Бейсужек и к 13 февраля вышли к р. Понура на участке станиц Гривенская и Старове-личковская. Войска 56-й и 18-й армий сломили сопротивление противника у Лакшукая, Шенджия, Ново-Дмитриевской и к исходу 12 февраля вышли к р. Афипс. 47-я армия в это время пыталась наступать в трех направлениях: на Абинскую, Крымскую; в районе горы Долгая и в районе Мысхако, Станичка. Однако успеха не имела. Тогда Ставка Верховного Главнокомандования указала командующему Северо-Кавказским фронтом: «Директивой Ставки от 4.2.43 г. основной задачей войск 47 армии ставилось, не распыляя своих усилий, прорвать оборону противника в направлении Абинская. Как можно быстрее захватить Крымская, соединившись с войсками 58, 9 и 56 армий, окружить крымско-краснодарскую группировку противника. [300] Согласно донесению командующего Черноморской группой, армия получила задачу прорвать фронт противника на участке Неберджаевская, Новороссийск и наступать в направлении Верхне-Баканский, Гостагаевская.. Поставленная задача 47 армии противоречит директиве Ставки»{237}.

Для улучшения руководства войсками, наступавшими на новороссийском направлении, 11 февраля с разрешения Ставки Верховного Главнокомандования 18-я армия была преобразована в 18-ю десантную армию под командованием генерал-майора К. А. Коротеева. В состав армии вошли 16-й стрелковый корпус, 10-й гвардейский стрелковый корпус, который передавался из 56-й армии и был еще в пути из Туапсе в Геленджик, 176-я и 318-я стрелковые дивизии, 255-я и 83-я морские стрелковые бригады. Кроме того, в состав десантной армии включались средства усиления: 5-я гвардейская танковая бригада, 29-й истребитель-но-противотанковый артиллерийский полк, 1169-й пушечный артиллерийский полк и один гвардейский минометный полк реактивной артиллерии. Из прежней 18-й армии передавались в состав 46-й армии 10, 68 и 119-я стрелковые бригады, а в 56-ю армию — 236, 353, 395-я стрелковые дивизии, 76-я стрелковая бригада и средства усиления. Новой десантной армии приказывалось к исходу 15 февраля освободить Новороссийск, а затем овладеть Верхне-Баканским, Натухаевской и к 20 февраля выйти в район Варениковская, Гостагаевская и здесь соединиться с войсками 58-й армии. Кроме того, с выходом армии в этот район частью сил было приказано наступать на Анапу.

Немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало остановить наступление наших войск. С этой целью оно срочно бросило в бой многие части и соединения, прежде выведенные в резерв. В район Крымской перебрасывались 125-я и 198-я немецкие пехотные и 9-я румынская кавалерийская дивизии. Кроме авиации, базировавшейся на аэродромах Крыма и Донбасса, на Кубань прибыли одно соединение пикирующих бомбардировщиков из Туниса и несколько групп истребителей из Голландии. Таким образом, противник добился численного превосходства своей авиации и, локализовав действия нашей авиации, в сильной степени стеснил наступление наземных войск фронта. Но, несмотря на значительно возросшее сопротивление противника, наши войска продолжали теснить врага. Бои стали [301] еще более ожесточенными. Они шли за отдельные станицы, хутора.

 Отправлено: 03.03.09 15:40. Заголовок: Вот один из примеров..

Вот один из примеров успешных действий наших частей. После продолжительного марша 571-й стрелковый полк 317-й стрелковой дивизии, которым командовал полковник Н. Т. Жердиенко, сосредоточился у станицы Степная. По данным разведки стало известно, что противник силою до 100 автомашин с пехотой и артиллерией отошел к хутору Куйбышев, взорвав за собой мосты у переправ через р. Кирпили, и занял там оборону. Полк получил задачу выбить гитлеровцев из хутора Куйбышев и затем наступать на хутор Лебеди. Утром 12 февраля после короткой артиллерийской подготовки полк двумя батальонами со средствами усиления начал наступление на хутор. Противник открыл по наступавшим сильный огонь из орудий, минометов и пулеметов. Советские бойцы вынуждены были залечь. Видя, что атаками в лоб к хутору не пробиться, командир полка решил наступать с фланга, сосредоточив для этой цели основные усилия на северо-западной окраине хутора. Подтянув резервы и подавив огнем артиллерии огневые точки врага, подразделения полка ринулись в атаку через Кирпильский лиман. Противник не ожидал удара со стороны топкого, труднопроходимого лимана. Его попытка оказать сопротивление не имела успеха. Первым в хутор ворвался 2-й батальон под командованием старшего лейтенанта Мамедова Машады-Ослан-Оглы. В этом бою особенно отличились автоматчики Никифоров, Проскурин, Петин, Крошкин, командир 4-й роты Симонов, командир взвода Ефремов. Враг поспешно отступил, оставив на поле боя 75 убитых и до 100 раненых. Советские воины захватили в хуторе пять самоходных орудий, семь автомашин, много пулеметов и автоматов. С 7 часов утра следующего дня полк начал движение к хутору Лебеди. Разведка донесла, что хутор обороняют три немецких усиленных пехотных батальона 121-го пехотного полка с двумя батареями тяжелых минометов, двумя дивизионами артиллерии и танками. Не доходя 4 км до хутора, полк с марша развернулся и повел наступление на северо-западную окраину Лебеди. Советские воины продвигались через топкий лиман, поросший высокой травой и камышами, на руках тащили тяжелые минометы, толкали орудия. Враг обнаружил наступавшие подразделения и открыл по ним сильный артиллерийский и пулеметный огонь. Советские бойцы засели в лимане. Наступила ранняя февральская ночь. Противник непрерывно освещал ракетами местность, все лощинки простреливал пулеметным огнем. Около часу ночи 2-й батальон старшего лейтенанта. Мамедова пошел в атаку и скоро завязал бой на окраине Лебеди. [302] Неожиданный удар наших бойцов внес панику в ряды гитлеровцев. В это время перешли в атаку остальные подразделения полка. В хуторе разгорелась ожесточенная схватка. Бой продолжался до утра. К 8 часам 14 февраля хутор Лебеди был очищен от врага. Но гитлеровцы не могли примириться с потерей этого важного участка их обороны почти на самом берегу Азовского моря и, сосредоточившись, перешли в контратаку. Советские бойцы встретили врага мощным огнем. В ход были пущены орудия прямой наводки, минометы, пулеметы, ручные гранаты. Артиллеристы метким огнем с закрытых позиций громили наседавшего противника, а прямой наводкой в упор расстреливали танки. Первая контратака врага захлебнулась. Озлобленные неудачей, гитлеровцы скоро пошли в новую атаку, стремясь оттеснить соседний 606-й стрелковый полк, находившийся юго-западнее 571-го полка, и ударом с фланга окружить хутор. Врагу удался этот маневр. Полк оказался в окружении. В течение двух суток, отрезанный от основных сил дивизии, полк удерживал небольшой кубанский хутор. За это время советские войска отразили шесть яростных атак значительно превосходящих сил противника. На отражение атак были брошены все силы, вплоть до ездовых, связных, поваров, рабочих кухонь. Тыловые подразделения полка под командованием начальника штаба полка майора Пащенко отразили одну из самых мощных атак гитлеровцев, пытавшихся захватить мост при въ

 Отправлено: 03.03.09 15:40. Заголовок: Кроме того, удержани..

Кроме того, удержание кубанского плацдарма и Таманского полуострова имело для Германии немаловажное политическое значение. На совещании в ставке немецкого главнокомандования 10 марта 1943 г., на котором присутствовали командующий группой армий «А» Клейст, командующий 17-й армией Руофф и командующий военно-воздушными силами Рихтхофен, Гитлер огласил планы на 1943 год. «При этом он заявил в отношении группы армий «А» следующее: желательно, чтобы Новороссийск был удержан нами и включен в состав таманского плацдарма, с одной стороны, из соображений политического влияния тюрков и, с другой стороны, в целях удержания русского Черноморского флота вдали от Крыма»{245}. А 13 марта в группу армий «А» поступил приказ [318] Гитлера № 5 для высших начальников, в котором содержалось указание о ведении боевых действий на восточном фронте на ближайшие месяцы. В указаниях, касающихся группы армий «А», говорилось: «...задачей группы армий является — удерживать во что бьх то ни стало таманский плацдарм и Крым»{246}. Через три дня командование группы армий доносило в ставку Гитлера свои взгляды на позицию таманского плацдарма: «Преимущества позиции: сковывание большого количества русских войск, ограничение возможностей к активным действиям русского флота, облегчение обороны Крыма, благоприятный политический эффект»{247}.

Отступая под ударами наших войск, противник отвел свои части на новый рубеж обороны восточнее Крымской, проходивший но линии Свистельников, Анастасиевская, Ханьков, Круглый, Красный, Семенцовский, и приступил к укреплению своих позиций. Для рытья траншей, противотанковых рвов, окопов гитлеровцы силой оружия согнали тысячи мирных жителей. Саперные и полевые войска противника возводили узлы сопротивления. Созданию прочной обороны благоприятствовали условия местности. Обширные приазовские плавни в поймах рек Кубань, Адагум и Вторая являлись уже сами по себе серьезными естественными препятствиями. На юг и юго-запад от станицы Крымская до самого Черного моря возвышаются западные отроги Главного Кавказского хребта. Здесь местность является самой трудной для наступающих войск и в то же время наиболее благоприятна для создания прочной обороны. Центральный участок обороны южнее Красного был более доступен для действий войск, поэтому противник уделил укреплению обороны этого участка особое внимание.

Костяком всей обороны врага являлась станица Крымская. Через нее проходили основные железнодорожные и грунтовые магистрали на Новороссийск, Анапу, Тамань и Темрюк. Стремясь во что бы то ни стало удержать этот важный населенный пункт, гитлеровцы превратили его в мощный узел сопротивления. Впервые на Кавказе противник применил мощную траншейную оборону. Все каменные дома в станице враг приспособил к обороне и держал в них постоянные гарнизоны. Основу всего оборонительного рубежа противника составляли опорные пункты, расположенные в населенных пунктах и на господствующих высотах. Условия местности давали возможность противнику не только плотно прикрыть, но и хорошо просматривать почти все подходы к переднему краю оборонительного рубежа и организовать хорошее огневое и тактическое взаимодействие между опорными пунктами и плотно закрыть подходы крымского узла сопротивления. [319] Основные направления (в том числе и основные дороги) наступления наших войск — центральный участок оборонительного рубежа — прикрывались узлом сопротивления станицы Киевское и вынесенными вперед оборонительными обводами. Характерной особенностью центрального участка обороны противника являлось то, что огневые средства располагались линейно вдоль насыпи железной дороги и узкого гребня высот восточнее станицы Крымская. Другой особенностью было то, что минные заграждения устанавливались только на основных направлениях и плотность их была небольшой. Последнее обстоятельство можно, видимо, объяснить тем, что противник очень надеялся на естественные преграды, которых в этом районе много. Такова была оборона врага у станицы Крымская. Для прорыва такой сильной обороны требовалась серьезная подготовка. Перед штабом Северо-Кавказского фронта встала задача создать превосходство над противником в силах и средствах, сосре7доточить на участок прорыва достаточное количество артиллерии и танков, создать мощный второй эшелон, для того чтобы не только прорвать первую полосу обороны, но с ходу овладеть второй и развивать наступление дальше. 28 марта командующий Северо-Кавказским фронтом после согласования со Ставкой Верховного Главнокомандования поставил войскам конкретные задачи на наступление. Прорвать вражескую оборону врага на главном ее участке поручалось войскам 56-й армии.

Согласно плану операции 56-я армия должна была главный удар силами 10-го гвардейского стрелкового корпуса, 61-й и 383-й стрелковых дивизий нанести из района Украинская, Поповский, Верхне-Ставропольский в направлении на Верхний Адагум и вспомогательный — силами 20-й и 83-й горнострелковых и 2-й гвардейской стрелковой дивизий из района Мова, Лесная на Молдаванское. Прорвав оборону противника севернее и южнее Крымской, армия должна была к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Красный, Мазепа, Верхний Адагум и южной окраиной Крымской. После того как ударная группа армии овладеет рубежом Верхний Адагум, войска должны были обойти Крымскую с юга, главными силами развить наступление на Верхне-Баканский и к исходу четвертого дня наступления овладеть этим населенным пунктом. Войскам, действовавшим на вспомогательном направлении, предстояло обойти Крымскую с севера и к исходу третьего дня наступления овладеть Молдаванское и выйти в район Гладковской. В дальнейшем 56-й армии приказывалось, блокируя Крымскую, наступать на Анапу и частью сил помочь 18-й армии овладеть Новороссийском. [320] Во второй эшелон армии намечались 216-я стрелковая, 242-я горнострелковая дивизии и стрелковая дивизия НКВД. Второй эшелон усиливался танками. В составе Северо-Кавказского фронта в это время было 1459 орудий и 3144 миномета. Основные силы артиллерии и минометов были сосредоточены в полосах действий 56, 18 и 58-й армий. На участке прорыва 56-й армии командующий приказал создать плотность артиллерии не менее 50 орудий и минометов на 1 км фронта. Кроме того, непосредственно в боевых порядках пехоты приказывалось иметь не менее 10 орудий на 1 км фронта для стрельбы прямой наводкой. Перед войсками 56-й армии оборонялся 44-й армейский корпус противника, имевший в своем составе 101-ю и 97-ю немецкие легкопехотные дивизии, 19-ю румынскую пехотную и 3-ю румынскую горнострелковую дивизии. Соотношение сил (кроме танков) на участке прорыва 56-й армии к началу наступления было в пользу наших войск. Однако армия имела мало снарядов. Воздушная обстановка на Северо-Кавказском фронте к началу апреля 1943 г. характеризовалась повышенной активностью авиации обеих сторон, увеличением размаха и напряженности борьбы за господство в воздухе. Фашистское командование не располагало на кубанском плацдарме достаточными силами сухопутных войск и поэтому возлагало большие надежды на свою авиацию. Противник сосредоточил на аэродромах Крыма и Таманского полуострова основные силы 4-го воздушного флота общим количеством до 1 тыс. самолетов (510 бомбардировщиков, 250 истребителей, 60 разведчиков и 170 транспортных самолетов). В составе такой крупной авиационной группировки находились лучшие в немецких ВВС истребительные эскадры «Удет», «Мельдерс», «Зеленое сердце». Кроме того, для действий на Кубани противник мог привлечь часть сил бомбардировщиков (до 200 самолетов), находившихся в Донбассе и на юге Украины. В состав военно-воздушных сил Северо-Кавказского фронта в начале апреля входили: 4-я воздушная армия, располагавшая 250 самолетами (командующий генерал-майор Н. Ф. Науменко), 5-я воздушная армия, насчитывавшая 200 самолетов (командующий генерал-лейтенант С, К. Горюнов), 70 самолетов авиагруппы ВВС Черноморского флота и 60 самолетов группы авиации дальнего действия. Следовательно, всего ВВС фронта имели около 600 самолетов и превосходство в силах было на стороне противника. В целях обеспечения более надежного и централизованного управления боевыми действиями двух воздушных армий в начале апреля был создан штаб ВВС Северо-Кавказского фронта. Командующим ВВС фронта был назначен генерал К. А. Вершинин. [321] Общее руководство и координацию действий авиации Северо-Кавказского фронта и соседних Южного и Юго-Западного фронтов осуществлял прибывший в Северо-Кавказский фронт представитель Ставки командующий ВВС Красной Армии маршал авиации А. А. Новиков.

4 апреля войска Северо-Кавказского фронта начали наступление. 56-я армия перешла в наступление в 9 часов утра. Обороняясь на сильно укрепленном рубеже, враг оказал упорное сопротивление. Особенно трудно было наступать войскам 56-й армии. В полосе их действий у противника оказалось большое количество пулеметов, которые не были подавлены во время артиллерийской подготовки. И все же к исходу дня соединения армии продвинулись вперед и вышли к железной дороге восточнее Крымской. Гитлеровцы ожесточенно сопротивлялись, часто переходя в контратаки. К концу дня резко ухудшилась погода. Артиллерия уже не могла поддержать своим огнем наступление пехоты, так как видимость из-за сильного дождя сократилась до 500 м. Когда части 383-й стрелковой дивизии, которой теперь командовал полковник Е. Н. Скородумов, продвинулись вперед, противник встретил их сильным огнем. А затем на этот выдвинувшийся вперед клин враг бросил больше полка пехоты и 20 танков. Контратакованные с флангов, части дивизии после ожесточенных боев вынуждены были отойти на исходное положение. На следующий день погода по-прежнему была плохой. Непрерывные проливные дожди сильно затрудняли действия войск. Реки Адагум, Вторая, Абин вышли из берегов и затопили участок, где действовали 2-я гвардейская стрелковая и 83-я горнострелковая дивизии. Все дороги были размыты и залиты водой. О движении транспорта и артиллерии не могло быть и речи. Боеприпасы и продовольствие доставлялись в войска с большими трудностями, вручную. Нашим бойцам оказывали большую помощь местные жители. Советским воинам часто приходилось продвигаться вброд по заболоченным участкам местности. Несмотря на это, командующий фронтом решил продолжать наступление. Однако атаки, предпринятые 6 апреля, также не принесли успеха. Тогда командование 56-й армии приступило к перегруппировке для уплотнения своих боевых порядков и создания ударных группировок на участках прорыва. Некоторые соединения отводились на отдых, а их место занимали свежие силы. В свою очередь противник также готовился к решающим боям. В районе Крымской он усилил свои войска. Его авиация непрерывно наносила бомбовые удары по боевым порядкам наших частей сковывая их действия. [322]

14 апреля войска Северо-Кавказского фронта вновь перешли в наступление. Весь день соединения 58, 9 и 37-й армий предпринимали неоднократные атаки, но оборону врага прорвать так и не смогли. Удачнее сложилась обстановка в полосе действий 56-й армии. На рубеже р. Вторая войска армии сломили сопротивление противника и вышли к железной дороге юго-восточнее моста через р. Адагум, совхоз «Пятилетка» (5 км южнее Красного), балка Таранова, а на участке молочнотоварной фермы почти вплотную подошли к станице Крымская. Противник оказывал жестокое сопротивление, переходя в непрерывные контратаки. Особенно сильные бои разгорелись южнее Крымской, где наступала 383-я дивизия и 61-я стрелковая дивизия генерал-майора С. Н. Кузнецова. 14 апреля во второй половине дня враг бросил из совхоза «Пятилетка» больше двух полков пехоты и 60 танков. В результате длительного и крайне напряженного боя ему удалось потеснить наши части, однако полностью восстановить положение своей обороны он не смог. Причинами неуспеха наступления явилось то, что разведка переднего края обороны противника была слабой, в результате чего огневые точки врага оказались неподавленными. Плохо было организовано артиллерийское наступление: артнаблюде-ние в боевых порядках пехоты отсутствовало, не было надлежащей связи с пехотой, артиллерия не получала своевременно заявок. Полковая артиллерия и противотанковые орудия отстали от пехоты, плохая видимость мешала ведению огня. Требования командующего армией занять исходное положение перед атакой не далее 200 м от противника выполнены не были. 10-й гвардейский стрелковый корпус перед атакой находился в 600 м от переднего края обороны противника. С началом атаки пехота недружно пошла вперед. Движение в атаке проходило без применения к местности, без самоокапывания в необходимые моменты боя. Не выполнила и авиация своей задачи по нанесению бомбового удара по оборонительным позициям противника{248} .

Командование фронта решило 15 апреля с 7 часов утра возобновить наступление 56-й армии, но в 6 часов 30 минут противник сам перешел в контратаку. Наступление врага сильно поддерживала авиация. Вражеские самолеты непрерывно висели над нашими позициями. В тот день было отмечено 1560 самолето-пролетов противника. Такой массированный удар авиации прижал наши войска к земле, а артиллерия вынуждена была прекратить огонь. Трое суток враг непрерывно контратаковывал наши войска, стремясь во что бы то ни стало восстановить положение [323] в районе Крымской. Это стремление противника диктовалось еще и тем, что наступление наших войск на Крымскую в сильной степени затрудняло ему проведение операции «Нептун» (операция по ликвидации нашего плацдарма на Мысхако). Эту операцию противник намеревался начать еще 6 апреля, однако сильный нажим войск 56-й армии на Крымскую вынуждал его откладывать начало операции. 15 апреля командование сухопутных войск приняло решение: «К проведению операции «Нептун» можно будет приступить только после того, как русские будут полностью разбитые районе Крымская»{249}.Однако шло время, а «полностью разбить русских» в районе Крымской никак не удавалось. Тем временем Гитлер посылал в 17-ю армию приказ за приказом с требованием «ликвидации плацдарма противника в районе южнее Новороссийска». Гитлеровцам в сильной степени мешал плацдарм в районе Мысхако. Наличие наших войск на Малой земле, их активные действия были постоянной угрозой особенно для правого фланга обороны противника и сковывали его значительные силы. Для уничтожения нашего десанта в районе Мысхако была создана специальная боевая группа генерала Ветцеля силой до четырех пехотных дивизий общей численностью около 27 тыс. человек, 500 орудий и минометов, свыше 1200 самолетов. Морскую часть операции под названием «Бокс» должны были выполнить три подводные лодки и флотилия торпедных катеров.

17 апреля в 6 часов 30 минут после сильной артиллерийской и авиационной подготовки противник перешел в наступление на Мысхако. В этот день в авиационном налете на небольшой клочок земли в районе Мысхако, по свидетельству самих гитлеровцев, «участвовало 1074 самолета, в том числе 361 бомбардировщик, 71 штурмовик, 401 пикирующий бомбардировщик, 206 истребителей и 4 истребителя танков»{250}. Бойцы и командиры 18-й армии, несмотря на ураганный огонь артиллерии и авиации врага, стойко удерживали свои позиции. Ценой больших потерь части 4-й горнострелковой дивизии противника сумели захватить лишь небольшой участок очищенной от леса местности в 2 км юго-восточнее Мысхако. 20 апреля противник вновь предпринял, пожалуй, самое мощное наступление против героических защитников Малой земли. Однако и на этот раз все попытки врага очистить плацдарм разбились о стойкость советских десантников. Анализируя причины своего неуспеха, командующий 17-й армией генерал-полковник Руофф на совещании 23 апреля заявил: «Наступление было русскими разгадано прежде всего потому, что вследствие плохой погоды наступление все время начиная с 7 апреля откладывалось. Поэтому наступление [324] наталкивалось на полностью подготовленное сопротивление. Кроме того, обе наступающие дивизии — 4 гс и 125 пд — не были достаточно сильны... Дало себя также чувствовать слабо подготовленное пополнение. Отсутствовало взаимодействие пехоты, артиллерии и авиации. Противник располагался на благоприятной местности. Все это привело к тому, что наступление с целью овладеть г. Мысхако 17 апреля не имело успеха. Наступление 20 апреля, в котором приняли участие все имеющиеся в распоряжении силы, пострадало значительно от того, что ему препятствовала атака русской авиации, в которой приняли участие 100 самолетов. Таким образом, и это наступление было подавлено»{251}.

Вряд ли только эти причины, выдвинутые генералом Руоффом, привели к срыву широко задуманного немецкого наступления. Конечно, наша авиация в значительной степени помогла наземным войскам. То, что «наступление было подавлено», когда в нем «приняли участие все имеющиеся в распоряжении силы», объясняется прежде всего беззаветным мужеством советских воинов, их героизмом, готовностью к самопожертвованию во имя Родины. Именно это и помешало немецко-фашистским войскам осуществить операцию «Нептун» — разгромить отважных защитников Малой земли. В течение апреля и мая гитлеровцы предприняли отчаянные атаки. Против наших трех бригад они бросили превосходящие силы пехоты и танков, поддерживаемые сотнями самолетов. Враг обрушил на Мысхако удары страшной силы. Сами немцы подсчитали, что на каждого бойца Малой земли они истратили не менее пяти снарядов одной только тяжелой артиллерии. А за весь период боев на Малую землю гитлеровцы выпустили 11 железнодорожных эшелонов металла. Бывали дни, когда число самолето-вылетов вражеской авиации, брошенной на этот небольшой клочок земли, доходило до 2 тыс., а атаки танков и пехоты следовали одна за другой. Однако все было напрасно. Все попытки врага разбивались о стойкость обороны защитников Малой земли. Советские воины продолжали стойко удерживать свои позиции, проявляя при этом ни с чем не сравнимые мужество и геройство. Отважные соединения 47-й армии приковали к себе значительные силы противника и свели на нет его попытки наступать вдоль побережья Цемесской бухты. Плацдарм на Мысхако — это кровью отвоеванный у врага самый крайний фланг на подступах к Новороссийску. Важную роль в отражении всех атак противника на Мысхако сыграла наша авиация. Своими массированными действиями она сковала наступление противника, заставила вражескую авиацию снизить свою активность. Командование 17-й армии [325] вынуждено было сообщить в штаб группы армий «А»: «Сегодняшнее авиационное наступление русских из района высадки десанта по Новороссийску и сильные атаки русского воздушного флота по аэродромам показали, как велики возможности русской авиации». Первые воздушные сражения на новороссийском направлении были выиграны нашей авиацией. Правда, в течение трех дней — с 17 по 19 апреля — в районе Мысхако воздушные бои проходили с переменным успехом. Советские летчики наносили вражеской авиации значительные потери, снижая эффективность ее ударов, но воспретить эти удары при еще ощущавшемся недостатке сил не могли. Боевые действия авиации обеих сторон в районе Мысхако достигли наивысшего напряжения 20 апреля. Подтянув резервы, противник изготовился для генеральной атаки, чтобы рассечь плацдарм на две изолированные части, а затем уничтожить группу десантных войск.

С нашей стороны в этот день впервые была введена в бой часть сил прибывших авиакорпусов РГК, что позволило в течение дня нанести два массированных удара по боевым порядкам пехоты и артиллерии противника перед фронтом десантной группы. После этих ударов противник приостановил свое наступление. Боевые действия нашей авиации оказались в этот день весьма успешными. В последующие дни 21—23 апреля мощь ударов нашей авиации по врагу еще более возросла за счет продолжавшегося увеличения вводимых в действие сил трех авиакорпусов РГК. 23 апреля от этих корпусов участвовало в боевых действиях уже около 300 самолетов, что позволило изменить общее соотношение сил по авиации в районе Мысхако в нашу пользу. Если с 17 по 20 апреля отмечалось от 1000 до 1250 самолето-пролетов противника и он действовал группами по 30—40—60 бомбардировщиков, то уже 21—22 апреля количество его самолето-пролетов уменьшилось вдвое. Важнейшая задача, поставленная перед авиацией, воспретить организованные удары бомбардировщиков по боевым порядкам десантных войск была выполнена. Это отмечал в своем приказе Военный совет Северо-Кавказского фронта: «Начиная с 20 апреля в течение трех дней над участком десантной группы происходили непрерывные воздушные бои, в результате которых авиация противника, понеся исключительно большие потери, вынуждена была уйти с поля боя. Господство в воздухе перешло в наши руки. Этим определилась и дальнейшая наземная обстановка»{252}.

Боевые действия нашей авиации по поддержке десантной группы были поучительны также и тем, что здесь в ограниченном [326] районе действовали силы двух воздушных армий и ВВС Черноморского флота. В связи с этим большое внимание уделялось организации взаимодействия между воздушными армиями, видами и родами авиации. В условиях, когда некоторые полки 4-й и 5-й воздушных армий вынуждены были базироваться на одном аэродроме (в период весенней распутицы), появилась необходимость организации управления истребительными авиационными частями обеих воздушных армий с одного командного пункта. Предусматривалась передача в оперативное подчинение командующего 4-й воздушной армией некоторых истребительных авиационных полков 5-й воздушной армии. Взаимодействие фронтовой авиации с ВВС Черноморского флота планировалось осуществлять путем распределения районов и времени действий, а также передачей в оперативное подчинение некоторых истребительных подразделений 5-й воздушной армии командующему ВВС флота. Для прикрытия войск на плацдарме в районе Мысхако выделялась специальная группа истребителей, базирующаяся на аэродроме в районе Геленджика. Вместе с ВВС Черноморского флота на нее возлагалась задача осуществлять перехват бомбардировщиков противника, направлявшихся с аэродромов Керченского полуострова для бомбардировки наших войск. Для управления всей авиацией в районе станции Абин-ская был развернут вспомогательный пункт управления ВВС фронта, размещавшийся совместно с командным пунктом фронта. Кроме того, вспомогательные пункты управления были созданы в 4-й и 5-й воздушных армиях. Большое значение в ослаблении активности авиации противника при его наступлении в районе Мысхако имели удары наших бомбардировщиков по вражеским аэродромам. Эти действия велись на основе специально разработанного плана авиационного наступления ВВС Северо-Кавказского фронта с приданной авиацией резерва Ставки, который был утвержден представителями Ставки Верховного Главнокомандования Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым и маршалом авиации А. А. Новиковым{253}.

Удары по аэродромам в связи с сильным противодействием вражеских истребителей наносились только ночью. Особенно успешны были удары авиации дальнего действия по крупным аэродромам Сарабуз и Саки в Крыму, где было уничтожено и повреждено более 100 самолетов 55-й бомбардировочной эскадры. Противник вынужден был оттянуть в глубину свою авиацию с передовых аэродромов, а 55-ю бомбоэскадру перебазировать из Крыма на аэродромы Донбасса.

Огромное значение в стойком и длительном — до победного конца — удержании нашими десантными войсками на фланге врага [327] плацдарма имела доставка защитникам Малой земли людских резервов и всех необходимых материально-технических средств обороны. С начала февраля и в течение семи последующих месяцев Черноморский флот, несмотря на ожесточенное противодействие противника, бесперебойно обеспечивал питание десантных частей в районе Станички и Мысхако. Морские перевозки выполнялись преимущественно кораблями, катерами и плавсредствами Новороссийской базы. Из боевого донесения штаба Черноморской группы войск от 20 февраля 1942 г, явствует, что к 18 февраля флотом уже были доставлены на Малую землю 255-я бригада морской пехоты, 83-я морская стрелковая бригада, 815-й стрелковый полк (349-й стрелковой дивизии) и авиадесантный полк, 51, 107 и 165-я стрелковые бригады и 897-й горнострелковый полк (242-й горнострелковой дивизии). Сюда также были доставлены средства усиления: 574-й армейский полк ПВО, минометы и часть артиллерии перечисленных соединений, главным образом противотанковой. Стремясь прервать перевозки, враг широко применял здесь артиллерию, бомбардировочную авиацию, торпедные катера и даже подводные лодки. В феврале — марте авиация противника выставила у Геленджика, откуда главным образом осуществлялась отправка резервов и боевого снабжения десантникам в Станичку и на Мысхако, 236 мин{254}.

Пристреляв место выгрузки кораблей на Малой земле, немцы выпускали в отдельные ночи до 500 снарядов. Авиация, бомбардируя наши транспортные средства, применяла осветительные бомбы, которые облегчали торпедным катерам и подводным лодкам маневрирование при выходе в торпедные атаки по советским судам. В связи с таким сильным противодействием врага все походы кораблей с пополнением для десанта на Малую землю по решению штаба Черноморского флота организовывались как особые операции с привлечением авиационного, артиллерийского и корабельного прикрытия. Продолжая вести ожесточенные бои по ликвидации противника, вклинившегося в нашу оборону у горы Мысхако, войска десантной группы к 30 апреля восстановили положение. Немало героических подвигов совершили в эти дни морские пехотинцы. Они не только насмерть стояли в обороне, но часто устраивали дерзкие вылазки в тыл противника, добывали ценные сведения.

Незабываемый подвиг совершил отряд моряков под командованием капитана Д. С. Калинина 1 мая 1943 г. в станице Варваровка южнее Анапы. Под вечер 30 апреля на двух катерах вышли в море 23 моряка-разведчика. Катера произвели маневр, отойдя далеко в [328] море, и уже в темноте повернули к занятому врагом берегу. Первыми высадились группа мичмана Земцова, затем группы капитана Калинина и старшего сержанта Левинского. С рассветом 1 мая на гребне горы прямо перед Варваровкой раздались выстрелы. Это приняла бой группа старшего сержанта Левинского. Врагов оказалось в несколько раз больше. Схватка была жестокой. Почти все разведчики погибли. Зато другая группа во главе с командиром отряда капитаном Калининым, вышедшая в это время к околице Варваровки, устроила засаду. Пулеметный огонь косил фашистов. Вражеские трупы устлали вход в лощину, где засели смельчаки. Всего за несколько минут было убито и ранено более 150 вражеских солдат и офицеров. Два часа длился бой. Моряки, отбиваясь, отходили вдоль противоположного склона береговой гряды. Но силы были слишком неравны. Вражеский полковник, руководивший боем, приказал своим солдатам взять капитана живым. Все больше сжимая кольцо, гитлеровцы ринулись к капитану. Калинин расстрелял по наседавшим врагам последние патроны и, прихрамывая, бросился бежать вверх по склону овражка. Но наверху его встретила цепь вражеских солдат. Тогда капитан Калинин вынул из-за пазухи гранату и, прижав ее раненой рукой к боку, приготовился к последней схватке. Фашисты вначале отпрянули, но затем рывком бросились к нему. Калинин рванул чеку...Так сражался и так погиб командир отряда морских разведчиков Дмитрий Семенович Калинин. За эту операцию капитану Калинину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Внезапная высадка и дерзкие атаки этого небольшого отряда вызвали у врага немалую панику. Посыпались тревожные сигналы в Тамань и Новороссийск. Вся система вражеской обороны побережья Черного моря пришла в действие. Старший морской начальник Анапы Шениссельд приказал срочно посадить на сторожевые катера немецких матросов и перебросить их в район Варваровки. По распоряжению командующего группировкой вражеских войск в этом районе генерала Эннеке была задержана переброска резерва в район Тоннельной. Группа мичмана Земцова после тяжелых боев в тылу врага вышла навстречу своим наступающим войскам. Моряки дали ценные сведения о расположении врага. Мичман Земцов также был удостоен звания Героя Советского Союза.

Не добившись успеха в ликвидации нашего плацдарма на Мысхако, генерал Руофф вынужден был признать, что «продолжать наступление невозможно. Он (Руофф) хотел бы сосредоточить силы, так как имеется опасность, что ожидаемое [329] русское наступление на участке 44-го армейского корпуса не может быть отражено»{255}. Что ж, для опасений гитлеровского генерала имелись основания. Чтобы заставить противника оттянуть часть своих сил с участка Мысхако, командующий Северо-Кавказским фронтом решил ударить 20 апреля войсками 56-й армии южнее Крымской в направлении Нижне-Греческий, Горно-Веселый и Молдаванское. Для этой цели на направлении главного удара 56-й армии создавалась танковая группа. Для наращивания сил имелся второй эшелон в составе особой стрелковой дивизии НКВД, 32-й гвардейской стрелковой дивизии и танковой группы (63-я и 151-я танковые бригады). Огневую поддержку армии осуществляли до 15 артиллерийских полков усиления, а поддерживать наступление войск с воздуха должна была вся авиация фронта.

К тому времени в связи с усилением группировки немецкой авиации в Крыму и на Таманском полуострове Верховное Главнокомандование во второй половине апреля перебросило из резерва Ставки на Северо-Кавказский фронт три авиационных корпуса: бомбардировочный (2 бак), смешанный (2 сак), истребительный (3 иак) и одну отдельную истребительную авиационную дивизию (287 над). К 20 апреля из состава этих авиасоединений прибыло на Кубань 300 самолетов, переброска остальных сил (до 200 самолетов) и последовательный их ввод в бой происходили в конце апреля — начале мая. Таким образом, к 20 апреля в ВВС Северо-Кавказского фронта вместе с авиационной группой ВВС Черноморского флота, группой авиации дальнего действия и прибывшими основными силами авиакорпусов РГК имелось 900 боевых самолетов, из них во фронтовой авиации до 800 (истребителей — 270, штурмовиков — 170, бомбардировщиков дневных — 165 и ночных — 195). Это позволило ликвидировать невыгодное для нашей авиации соотношение в силах, и напряженная борьба за господство в воздухе на Кубани развернулась, по существу, при равном количестве самолетов. На вооружении авиационных частей в то время находилось уже значительное число новейших самолетов. Все прибывшие из резерва Ставки авиационные соединения были полностью укомплектованы новой авиационной техникой — истребителями Як-1, Ла-5, штурмовиками Ил-2 и бомбардировщиками Пе-2. На Кубани, хотя и в ограниченном количестве, начали применяться новые самолеты-бомбардировщики Ту-2, значительно превосходившие по своим тактико-техническим данным типные самолеты противника. [330] В смысле базирования авиации у противника имелись определенные преимущества. В Крыму и южных районах Украины он располагал достаточным количеством хороших полосных аэродромов. Наша авиация на Кубани испытывала недостаток в таких аэродромах, грунтовые же аэродромы из-за весенней распутицы вышли из строя.

18 апреля в штаб фронта прибыл заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Ознакомившись с обстановкой, он приказал командующему фронтом перенести начало наступления 56-й армии с 20 на 25 апреля. Но и этого времени оказалось недостаточно. В период с 18 по 29 апреля в войсках фронта по указанию маршала Жукова был проведен ряд весьма важных мероприятий по улучшению оперативного руководства частями, их материального и технического обеспечения. Соединения были срочно укомплектованы свежими силами, укреплялись органы управления. В 9-й и 37-й армиях из числа добровольцев создавались специальные отряды для действий через плавни с целью захвата плацдармов на противоположных берегах рек Курка и Кубань. Для этих отрядов были подобраны из местных жителей проводники. Саперами и войсками готовились переправочные средства. Помимо подготовки наступления 56-й армии были также приняты меры по восстановлению обороны войск на Мысхако, по обеспечению устойчивости обороны и налаживанию бесперебойного снабжения их всем необходимым. Все эти мероприятия позволили войскам Северо-Кавказского фронта неплохо подготовиться к наступлению.

 Отправлено: 03.03.09 15:41. Заголовок: 29 апреля в 7 часов ..

29 апреля в 7 часов 40 минут после артиллерийской подготовки, длившейся 1 час 40 минут, главные силы северной и южной ударных групп 56-й армии перешли в наступление. Противник обрушил на наступавшие войска массированные удары авиации. Атакующие советские воины были встречены сильным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем. В течение первого дня наступления войска армии не сумели прорвать оборону противника, и лишь к исходу дня северная ударная группа вклинилась во вражеские позиции на 2 км. Причины неудачного наступления заключались в недостаточно четком планировании артиллерийского наступления. Несмотря на длительную артподготовку, огневые средства врага не были подавлены. Больше того, когда пехота пошла в атаку, огонь артиллерии стал заметно ослабевать, а на некоторых участках пехота вообще осталась без огневой поддержки. В течение следующих двух дней бои приняли еще более ожесточенный характер. Продвижению наших войск мешали многочисленные минные заграждения и огонь опорных пунктов противника, расположенных в глубине его обороны. Одновременно авиация противника наносила сильные удары по боевым [331] порядкам нашей артиллерии, лишая ее возможности вести эффективный огонь. Стремясь удержать свою оборону, противник часто переходил в яростные контратаки. Особенно сильные контратаки он предпринял против частей 11-го гвардейского стрелкового корпуса. Гвардейцы в течение двух суток мужественно отбивали по 6—8 контратак в день, И все же, несмотря на упорное сопротивление врага, войска армии к исходу 1 мая вышли на рубеж южная окраина Красного, совхоз «Пятилетка», МТФ, Алевра и захватили несколько высот южнее Крымской.

После неудачного наступления севернее Крымской командование фронта решило изменить направление главного удара и нанести его южнее Крымской. Для этой цели в южную ударную группу 56-й армии передавалась из резерва 328-я стрелковая дивизия и особая стрелковая дивизия НКВД. Сюда же была переброшена и танковая группа. Большую работу в период подготовки к наступлению проделали наши инженерные части и подразделения. Они подготовили 970 различных плавательных средств, оборудовали 6 маршрутов через плавни общей протяженностью до 40 км. До 80 процентов саперов добровольно вошли в штурмовые батальоны для действий в плавнях. Для обеспечения боевых действий 56-й армии, выполнявшей главную задачу, было построено 65 мостов различного типа общей протяженностью 608 пог. м, оборудовано 13 бродов, устроено 24 прохода в заграждениях противника, снято и обезврежено более 6 тыс. мин, построено 679 блиндажей, командных и наблюдательных пунктов, создано 4 тыс. кв. м лесных завалов. Кроме того, в каждый танковый батальон придавались по две группы саперов с миноискателями и другими средствами для обезвреживания мин{256}.

Закончив к утру 3 мая перегруппировку, войска южной ударной группы 56-й армии в 7 часов 50 минут перешли в наступление. Сломив сопротивление 9-й и 19-й пехотных дивизий противника, они прорвали вражескую оборону, вышли на шоссе Крымская — Неберджаевская и начали обходить Крымскую с юго-востока, угрожая противнику отрезать пути отхода из Крымской. Немецкое командование срочно подтянуло в район Крымской резервы. Кроме того, с северного участка на южный оно перебросило часть подразделений 97-й и 101-й легкопехотных дивизий, чем ослабило оборону севернее Крымской. Этим тут же воспользовались части, наступавшие севернее Крымской. Усилив свои удары, они прорвали вражескую оборону и за день продвинулись вперед на 8 км. Успешное наступление 56-й армии севернее и южнее Крымской создало угрозу окружения крымской группировки врага [332] и вынудило его отвести свои войска из этого района. 4 мая станица Крымская была освобождена. В последующие дни войска армии вели напряженные бои в направлении Молдаванское и Нижне-Баканского. Однако из-за отсутствия резервов у фронтового командования в самые ответственные моменты наступления войска 56-й армии не были усилены, поэтому наступление развития не получило. Таким образом, освободив станицу Крымская, войска 56-й армии закрепились на достигнутых рубежах и приступили к подготовке нового наступления на Киевское и Молдаванское.

В боях за станицу Крымская наши войска уничтожили много солдат и офицеров противника, большое количество танков и другой боевой техники. Говоря о боях за станицу Крымская, хотелось бы подробнее остановиться на действиях нашей авиации. Дело в том, что именно этот период занимает центральное место во всей борьбе нашей авиации на кубанском плацдарме за господство в воздухе. После успешного выполнения задачи по срыву немецкого наступления в районе Мысхако авиация Северо-Кавказского фронта усиленно готовилась к боям в районе станицы Крымская. Экономя силы, истребители небольшими группами прикр

 Отправлено: 03.03.09 15:43. Заголовок: Глава 6. Прорыв Голу..

Глава 6.
Прорыв Голубой линии

(Схемы 17, 18)

К лету 1943 г. Красная Армия окончательно захватила инициативу в свои руки и уже не выпускала ее до конца войны. Соотношение сил в это время было уже в нашу пользу. Советские воины горели желанием как можно скорее разгромить врага, изгнать немецко-фашистских оккупантов с территории нашей страны. Решающие победы советских войск воодушевляли и тружеников тыла на еще более самоотверженную работу. Каждый советский человек отдавал все силы, чтобы ускорить окончательный разгром немецко-фашистских захватчиков.

В короткий срок труженики тыла создали невиданный по своей мощи боевой арсенал страны. В 1943 г. Урал увеличил выпуск военной продукции по сравнению с довоенным 1940 г. в 6 раз, Западная Сибирь — в 34, Поволжье — в 11 раз. Наша военная промышленность в 1943 г. выпустила около 35 тыс. самолетов, 24 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 130 тыс. орудий всех видов{277}. Советские рабочие, инженеры и техники неустанно трудились над созданием наиболее совершенных образцов боевой техники и вооружения. Наши знаменитые танки Т-34 во многом превосходили вражеские. На вооружение армии начали поступать новые самоходные установки. Если в начале войны советские самолеты по своим качествам значительно уступали немецким, то теперь наша авиация получила новые истребители Як-3, Як-9 и Ла-7, значительно улучшилось качество пикирующих бомбардировщиков Пе-2, скоростных бомбардировщиков Ту-2, а штурмовик Ил-2, прозванный гитлеровцами «черная смерть», по своим тактико-техническим данным не имел равных. Это огромное и все возрастающее количество техники надо было доставлять фронту. Перед железнодорожниками встала нелегкая задача. Враг, отступая, разрушал железнодорожные линии, взрывал мосты. Однако труженики транспорта успешно справлялись с задачами. На фронт непрерывным потоком [350] шло все необходимое для успешного наступления Советской Армии. Возросшая техническая оснащенность Советских Вооруженных Сил дала возможность советскому командованию в 1943 г. осуществить реорганизацию объединений, соединений и частей. Стрелковые войска Красной Армии к лету 1943 г. в основном перешли на корпусную систему, были созданы артиллерийские пушечные дивизии и артиллерийские корпуса прорыва, сформированы новые танковые соединения и армии, которые в отличие от прежних танковых армий смешанного состава имели только танковые и механизированные корпуса. Это значительно повысило наступательные возможности бронетанковых и механизированных войск. С учетом новых задач организационно изменились авиация, тыл, войска ПВО. Все это, вместе взятое, в корне изменило соотношение сил на всем советско-германском фронте в пользу Красной Армии.

Говоря о военно-политической обстановке к лету 1943 г., следует отметить, что победы Красной Армии в зимней кампании, возросшая военная мощь наших Вооруженных Сил еще выше подняли международный авторитет Советского Союза, воодушевляли народы оккупированных стран Европы на борьбу против фашизма. Активизировалось движение Сопротивления во Франции, партизанская борьба в Югославии и Греции. Героически сражался против немецко-фашистских захватчиков польский народ, все ярче разгоралась антифашистская борьба в Чехословакии, возрастало сопротивление оккупантам в Норвегии, Бельгии, Дании, Голландии. Победы Красной Армии в 1943 г. подняли на борьбу не только народы оккупированных стран. Коммунистическая партия Германии возглавила борьбу немецких патриотов. Летом 1943 г. был образован немецкий Национальный комитет «Свободная Германия». Все более разгоралась борьба с фашизмом в Италии, усиливалось антифашистское движение в Болгарии, Венгрии, Румынии.

Что же представляла собой к лету 1943 г. армия гитлеровской Германии? Несмотря на то что с начала войны до июня 1943 г. Германия потеряла убитыми, пропавшими без вести, ранеными и больными более 4 млн. человек, тотальная мобилизация, проведенная в январе 1943 г., дала около 2 млн. человек. Германия получила возможность пополнить до некоторой степени ряды своих действующих частей и даже сформировать несколько новых пехотных и танковых дивизий. А отсутствие второго фронта в Европе позволило Германии почти без всякого риска за свой западный фронт собрать все свои резервы и перебросить их на Восток против Красной Армии. К лету 1943 г. в действующей немецко-фашистской армии было 6682 тыс, человек, из них около 5 млн, на советска-гермайском [351] фронте. Здесь же находилось 525 тыс. человек армии гитлеровских союзников. На советско-германском фронте действовало 232 расчетные дивизии немецкой армии и армий стран сателлитов. У нас в действующей армии было 6 442 тыс. солдат и офицеров{278}.

Перед началом летне-осенней кампании линия советско-германского фронта проходила от Баренцева моря к Ладожскому озеру, далее по р. Свирь к Ленинграду и на юг. У Великих Лук она поворачивала на юго-восток, образуя в районе Курска огромный выступ в сторону противника. От Белгорода линия шла восточнее Харькова, затем по Северному Донцу и Миусу и спускалась к побережью Азовского моря и далее от Темрюка к Новороссийску. Несмотря на серьезное поражение немецко-фашистских войск в зимней кампании, германский генеральный штаб стремился любой ценой восстановить престиж своей армии, вернуть утраченную инициативу и изменить ход войны в свою пользу.

Для этой цели гитлеровское верховное командование решило провести на советско-германском фронте большое летнее наступление. Наиболее подходящим в стратегическом отношении участком для наступления оно считало Курский выступ. Уже в апреле 1943 г. план наступательной операции, которая получила наименование «Цитадель», был готов. Осуществление операции «Цитадель» должно было, по мнению немецкого командования, привести к разгрому наших войск Центрального и Воронежского фронтов, находящихся на Курском выступе. На эту операцию гитлеровское командование возлагало большие надежды. «...Операция «Цитадель», — пишет в своих воспоминаниях бывший гитлеровский генерал Манштейн, — является решающим, поворотным пунктом войны на восточном фронте». Успешным проведением операции гитлеровское командование надеялось использовать благоприятные условия для наступления на других участках фронта. Однако советское Верховное Главнокомандование своевременно разгадало замыслы противника и приняло необходимые меры для срыва гитлеровского плана. В качестве этих мер Ставка разработала план разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге. По этому плану наши войска должны были преднамеренной обороной измотать ударную силу немецко-фашистских войск и затем, используя крупные стратегические резервы, перейти в наступление и разгромить главную группировку врага. 5 июля из районов южнее Орла и Белгорода немецко-фашистские войска перешли в наступление. Однако противник не смог прорвать глубоко эшелонированную оборону советских [352] войск. В многочисленных, но бесплодных атаках гитлеровцы истощили свои силы и под ударами наших войск отступили.

Советские войска развернули мощное наступление и 5 августа освободили Орел и Белгород, а 23 августа штурмом овладели Харьковом и устремились к Днепру. Так закончилась одна из самых крупных битв Великой Отечественной войны — Курская битва. В этой битве советские войска не только сорвали немецкий план летнего наступления, но и нанесли гитлеровской армии сокрушительный удар. В 50-дневном сражении на Курской дуге было разгромлено до 30 вражеских дивизий, в том числе 7 танковых, уничтожено свыше 3500 самолетов. После такого поражения немецко-фашистская армия уже не могла оправиться до самого конца войны. Разгромом немецко-фашистских войск под Орлом, Белгородом и Харьковом были созданы нашим войскам условия для общего наступления. Советские войска сломили немецкую оборону на реках Днепр, Миус и Молочная. В ходе летних боев Красная Армия продвинулась на запад от 300 км в центральной части фронта до 600 км на юге. Эти успехи советских войск создали благоприятные условия для перехода в наступление войск Северо-Кавказского фронта. Продвижение советских войск к нижнему течению Днепра ставило таманскую группировку противника в исключительно тяжелое положение. Хотя таманский плацдарм в некоторой степени уже терял для немцев прежнее значение как исходный район для наступления, противник все же продолжал укреплять его оборону, стремясь как можно дольше удержать за собой Таманский полуостров. Это стремление врага обусловливалось тем, что, удерживая порты на Таманском полуострове, он обеспечивал себе свободу действий на морских коммуникациях и в то же время ограничивал действия нашего Черноморского флота. Кроме того, таманский плацдарм прикрывал подступы к Крыму, который являлся авиационной базой противника.

В этих условиях Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед войсками Северо-Кавказского фронта задачу ликвидировать таманскую группировку противника и не допустить ее эвакуации в Крым. Главным препятствием перед войсками Северо-Кавказского фронта в успешном выполнении этой задачи являлся мощный оборонительный рубеж противника — Голубая линия. Прежде чем давать характеристику Голубой линии, следует хотя бы коротко рассказать, что представляет собой местность, на которой прщплось. действовать войскам Северо-Кавказского фронта. [353] Местность эта весьма разнообразна. На северо-востоке района боевых действий у побережья Азовского моря и долины р. Кубань преобладают болотистые низменности с большим количеством плавней, лиманов, рек и ручьев. Юго-восточный участок — горно-лесистый. В глубине Таманского полуострова, от линии Варениковская, Анапа, местность становится более равнинной, степной, слегка песчаной. От линии Темрюк, Благовещенское, в западной части полуострова, действия войск возможны были только по узким дефиле между лиманами. Такой рельеф местности способствовал противнику в организации прочной обороны, давал возможность превратить командные высоты и населенные пункты в узлы сопротивления. Немецко-фашистское командование решило в полную меру использовать эти выгодные для себя условия местности, чтобы удержать за собой Таманский полуостров.

Что же представляла собой Голубая линия? Еще в январе 1943 г., опасаясь, что стремительным наступлением советских войск кубанская группировка может быть прижата и опро